«Живой» клиент
Автор — Нифонт Долгополов (фрагмент книги «Подвешенный»)
«До чего же я люблю живых клиентов! «Живые» — это которые приходят неизвестно откуда, без всякой рекомендации и без всякого представления о психотерапии. Спрашивают строго: «Почему так дорого?». Или: «А почему один час?». Или: «А когда поможет ваш совет?»
«До чего же я люблю живых клиентов! «Живые» — это которые приходят неизвестно откуда, без всякой рекомендации и без всякого представления о психотерапии. Спрашивают строго: «Почему так дорого?» Или: «А почему один час?» Или: «А когда поможет ваш совет?» В общем «живые» — это те незамороченные люди, которые не находятся под гипнозом верований, что психотерапия помогает, но с другой стороны знают, что есть такая специальность и, возможно, им психотерапевт чем-то и поможет.
Но вот сегодня появился он… Вершина психотерапевтического творения — «живой» клиент. Мужчина примерно 28-29 лет, менеджер по продажам в какой-то крупной компании. Назовем клиента Колей. Запрос, который обсуждал Коля по телефону, был прост и понятен, как у любого живого клиента — «у меня не ладятся отношения с людьми, у меня нет отношений с женщинами, стопорится карьера.» Собственно вначале позвонила… его мама, которая и пожаловалась на трудности со своим «мальчиком». Описания трудностей у мамы и у самого «мальчика» удивительным образом совпадали.
Со мной Коля вел себя вполне бодро, коммуницировал по всем правилам преуспевающего менеджера и, собственно, не проявлял, на первый взгляд, никаких дефектов контакта. Я уже начал подумывать, что что-то здесь нечисто, но потом вспомнил, что многие даже сильно больные люди стараются поначалу произвести самое доброжелательное впечатление, и расслабился.
Вслед за мной успокоился и мой клиент и начал еще более свободно проявляться, рассказывая и про свои студенческие годы, и о том, как он живет со своими родителями, и о том , как к нему относятся женщины… В общем, только к концу сессии я понял, что же было особенного в его контакте…
Легкая или временами сильная недоброжелательность к людям. Папа — «он книжный червь и других просто не замечает». Мама — «ее можно понять — у нее климакс.» Женщины в студенческой группе — «у них только и разговоры про мужчин, которые их водили в рестораны и катали на машинах, им бы только юзать мужчин». Начальник на работе — «я так старался, а тут до меня дошли слухи, что он на меня бочку катил на совещании».
Так и подмывало меня спросить: «Ну а про меня что ты уже можешь сказать гадкого?». Но я повременил с этим и не зря. Когда я давал ему «домашнее задание» (попытаться в течение недели отыскивать, и если получится, и благодарить людей, с которыми он повседневно сталкивается, за то хорошее, что они по отношению к нему сделали), он сам ясно проявил свою недоброжелательность ко мне.
Скорчил полупрезрительный, полуснисходительный фейс, и сказал сквозь зубы и с ехидцей в голосе: «Ну и чем же этот ваш замечательный совет мне поможет?».
Я, естественно, сказал, что пока не знаю, только есть твердое предположение, что может помочь, и пока не могу прокомментировать это упражнение подробнее. На что он по-прежнему употребил недовольное выражение лица и спросил скептически: «А что, если они ничего хорошего, по-прежнему, мне не сделают?»
Я тут же с улыбкой вспомнил анекдот про клиента, который приходит к аналитику с обращением: «У меня не клеятся отношения с людьми, может, вы мне чем-нибудь можете помочь, мерзкий старикашка?!», поскольку приложение про гадкого старикашку вполне вписывалось в интонационный ряд последней фразы моего клиента.
Но не стал злоупотреблять нашими отношениями и делиться с Колей этой шуткой, и просто достал экспериментальный «туз»:
— «Тогда я попросил бы вас относиться к их нейтральным проявлениям как к доброжелательным — ведь они не делают ничего плохого — и это уже хорошо.»
Он ответил недоумением. Я спросил с 95 процентной вероятностью предсказания ответа: «Ну, вот как вы воспринимаете мое отношение к вам в течение всей сессии?»
Он почти моментально ответил: «Скорее как недоброжелательное.» ( Yes. 95 процентов сработали!).
— «Спасибо за честность. И из чего вы складываете это впечатление?»
— «Вы меня не хвалили, не высказывали никаких специальных одобрений…»
— «Это правда, я действительно не помню, чтобы хвалил или одобрял, но всю сессию с большим вниманием интересовался вашей жизнью, ни разу не оценил ваше поведение или мысли как неправильные, в целом выражение моего лица было нейтрально-доброжелательное.»
— «Вот я и предлагаю вам, чтобы вы, как сейчас, из моего нейтрального отношения к вам сделали бы вывод, что я скорее отношусь к вам доброжелательно, а не наоборот, как вы привыкли полагать. Так и в жизни в своих различных взаимодействиях последили бы, как вы воспринимаете нейтрально-доброжелательное отношение к вам…»
На следующую сессию Коля пришел на удивление с мягким выражением лица. Я спросил его про домашнее задание, и была ли от него какая-то польза? Коля ответил искренне и доброжелательно: «Пользы не было, поскольку просто конфликтов на этой неделе дома и на работе почему-то не было…»
Статья представлена в виде эссе, описывающего случай из практики терапевта. Эссе наполнено чувствами и мыслями терапевта, его противоречиями и выборами.
Гештальт-терапия Нифонт Долгополов
основатель и ректор Московского Института Гештальта и Психодрамы (МИГИП)
Обучался гештальт-методу в Гамбургском, Французском Гештальт Институтах; психодраме — в Европейском Объединении Психодраматических тренеров. Соучредитель психотерапевтических ассоциаций FEPTO, АРГИ, ФПТИР. Тренер Лос-Анджелесского Объединения GATLA. Автор метода «футуропрактика» – «путешествия в будущее». Многие консультанты нашего сайта являются учениками Нифонта Долгополова.
Достоинство хорошей теории, как известно, в ее практичности. Гештальт-терапия помогает осознавать, каким образом человек разрушает естественное развитие своих потребностей. И тогда он ищет другие способы поведения, взаимодействия с окружающими людьми: «Может, что-то нужно изменить в себе или в ситуации?».
«Компьютер раскрыт на чистой странице. На экране появляются первые слова. Я чувствую приятное волнение от предстоящей работы – мне надо внятно рассказать о гештальт-терапии. И вместе с тем я тревожусь, получится ли. Моя рука в нерешительности замирает. В своем воображении я начинаю представлять тебя, читатель или читательница этого текста — и мне становится легче. Я начинаю вспоминать замечательных учителей, обучавших меня этому психотерапевтическому методу, мой опыт гештальт-работы с различными людьми на протяжении этих десяти лет… И я чувствую себя уверенней. ».
Этот фрагмент текста в жанре «дневника-исповеди», «диалога с читателем», на мой взгляд, иллюстрирует основной процесс в психотерапевтическом подходе, именуемом гештальт-терапией, — осознавание.
Это наблюдение конкретным человеком в данный момент времени и называние соответствующими словами всех явлений, фактов собственной психической реальности. Я осознаю в данную секунду («здесь и теперь», как говорят психологи) собственные ощущения, чувства, мысли…
Во-первых, более глубокую и реальную связь с жизнью. Усиливая осознавание того, что происходит со мной сейчас, я начинаю ощущать тепло солнечных лучей, проникающих сквозь заиндевевшее оконное стекло, легкое прикосновение к лицу прохладного ветерка, блуждающего по комнатам, собственные приятные эмоциональные переживания. Я «возвращаюсь» к контакту с самим собой и окружающим меня миром.
«Возвращаюсь», потому что обычно, в суете жизни, в воспоминаниях о прошлых незавершенных делах или в мыслях о том, что мне предстоит сделать в будущем, я пробегаю мимо многообразия мироощущения в конкретный настоящий момент времени.
Поэтому, прежде всего, гештальт-терапия это не лечение, а оздоровление психической жизни, возвращение человеческого «я» к полноте жизни, к радости существования.
Во-вторых, осознавание может приносить и исцеление. Ведь фокусируя свое внимание на ощущениях в собственном теле или своих эмоциональных состояниях, я начинаю замечать и болезненные «занозы», которые остались после недавней ссоры с родителями, или в результате напряженной ситуации на работе, или из-за неудачи в любовных отношениях.
Привычно отвечая на вопрос «Как дела?» уклончивым «Нормально. », многие люди перестают замечать, как постепенно накапливаются неотреагированные вовремя негативные переживания, нарастает напряжение от стрессовых состояний организма. А накопленный годами эмоциональный груз, как известно, дает о себе знать: «что-то стало барахлить сердце. я стал на все раздражаться — на детей, на жену, на сотрудников».
Поэтому навык осознавания полезен и для профилактики негативных телесно-эмоциональных состояний, и как средство психотерапевтического лечения самых различных недугов.
Родоначальник гештальт-терапии ерлз получил классическое психоаналитическое медицинское образование в Европе. В 1942 г. после многолетней клинической практики он опубликовал книгу «Эго, голод и агрессия», заложившую основу психотерапевтическому направлению, во многом альтернативному психоанализу. После окончания Второй мировой войны Ф. Перлз приезжает в Нью-Йорк и в начале 50-х годов, объединившись со своими единомышленниками – Л. Перлз, П. Гудменом, П. Фромом и другими, создает первый Институт гештальт-терапии. Через десять лет гештальт-терапия начинает свое триумфальное шествие по всей Америке: в Кливленде, в Калифорнии открываются новые центры и институты. После смерти Перлза в 1970 г. расцвет гештальт-терапии продолжается. В Европе она получила новое развитие, встретившись со своими культурными корнями – психоанализом, экзистенциализмом, феноменологией и т. д.
В России отдельные приемы гештальт-терапии, безусловно, уже давно применялись в клинической и психологической практике, однако началом развития гештальта как полноценного метода, по-видимому, можно считать конец 80-х годов, когда в аппе и В. Шлей (сотрудники Гамбургского института Ф. Перлза) начали долгосрочное систематическое обучение психотерапевтов и психологов. Затем оно было продолжено благодаря усилиям Французского гештальт-института под руководством , а потом уже — Парижской школой гештальта (С. Гингер), Лос-Анджелесским объединением гештальт-тренеров (Б. Резник и др.).
Сегодня этот метод завоевал в России прочную популярность. Только в Москве существуют три международно признанных центра гештальт-терапии: Московский институт гештальта и психодрамы, Московский гештальт-институт, Московский институт гештальта и консультирования. А еще такие центры действуют в Санкт-Петербурге, Риге, Воронеже, Киеве, Минске, Алматы, Караганде, Красноярске, Новосибирске, Екатеринбурге, Томске, Таганроге, Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде и других городах.
Гештальт-терапия доказала свою эффективность как в психотерапии, так и в других областях психологической практики: в сфере бизнеса, образования, психологического консультирования и пр.
Как психотерапевтическое направление с приличным стажем (более 50 лет), гештальт-терапия обзавелась солидной теоретической базой. Попробую представить ее в виде относительно простых положений, тем более, что сам Перлз весьма неодобрительно отзывался о чрезмерной страсти к теоретизированию, отдавая предпочтение описанию конкретной практики.
Человеческий организм живет благодаря своей целостности. Целостность тела – органы тела взаимосвязаны между собой целостными функциональными системами: система пищеварения, система кровоснабжения. Само слово «гештальт» в переводе с немецкого означает «целостная структура». Целостность психики – единство ощущений, чувств, мыслей; единство эмоционального и рационального, единство души и тела. Нарушение целостности приводит к нарушению саморегуляции человеческого организма как живой системы. Итак, гештальт-терапия – это восстановление целостности организма. В чем сущность человека? В его человеческих потребностях – потребностях в общении, признании, уважении, любви… Целостность потребности – в ее динамичном цикле: потребность возникает, растет, находит то, в чем нуждается человек, и, удовлетворившись, успокаивается… Если потребности естественным образом удовлетворяются человеком, то все нормально, целостность сохранена. А если нет? Если человек каким-то образом прерывает, останавливает важные для себя потребности? Гештальт-терапия помогает осознавать, каким образом человек разрушает естественное развитие своих потребностей, и тогда он ищет другие способы поведения, взаимодействия с окружающими людьми: «Может, что-то нужно изменить в себе или в ситуации?»
Вот, в общем-то, и вся теория. А достоинство хорошей теории, как известно, в ее практичности. Практичность гештальт-терапии заключается в том, что способы, «с помощью» которых мы обычно прерываем удовлетворение своих же потребностей, достаточно четко описаны и могут быть осознаны даже ребенком.
Механизмы прерывания потребностей
Как правило, удовлетворение человеческих потребностей связано с взаимодействием человеческого организма с внешним миром. Например, одолела жажда – понадобится найти вокруг что-то, содержащее воду: сок, квас, молоко или, на худой конец, напиться воды из-под крана. Захотелось послушать музыку – подойди и включи радио или магнитофон…
Таким образом, удовлетворение потребности связано с контактом человека с внешней средой. Поэтому и механизмы прерывания потребностей (для краткости мы их будем называть «гештальт-тупики») описываются как особенности границы контакта человека и среды.
Различают четыре основные «гештальт-тупика». Они носят специальные названия:
- Ретрофлексия – первый гештальт-тупик. Выглядит примерно так. «Всю свою энергию, свои жизненные импульсы я стараюсь удерживать внутри себя и не даю им прорываться наружу. Я хочу сказать другому человеку, как он мне нравится (или, наоборот, раздражает), а вместо этого только крепко сжимаю пальцы, кусаю губы. Хочется сказать дочке: «Что-то я устала сегодня…». А вместо этого получается привычное: «Ты выучила сегодня уроки?». Я хочу позаботиться о своем здоровье, но каждый раз откладываю поход в бассейн или тренажерный зал на завтра… Я так привыкла сдерживать внутри себя слова или действия, что иногда перестаю различать «внутреннюю речь» и внешние проявления: «А мне казалось, я говорила…». И, разумеется, у меня есть тысяча способов объяснить себе (и другим), почему я сейчас спрятала внутри себя свои желания…». Интроекция – еще один примечательный гештальт-тупик. «Я прерываю реальный контакт с другими людьми и внешним миром в целом с помощью различных «льзя» и «нельзя», крепко засевших внутри меня.«Нельзя говорить неправильно!» — и я замолкаю, краснея, когда ко мне обращаются иностранцы — ведь мой английский не сияет грамматической чистотой. «Невежливо прерывать другого человека!» — и я уже полчаса уныло слушаю бесконечный разговор соседа, зашедшего «на минутку» за спичками…В каких-то случаях эти правила, безусловно, полезны, но, возводясь на пьедестал незыблемых истин, они превращаются в бессмысленную противоположность. Но тупик есть тупик. И на наивный вопрос ребенка: «А почему надо доедать кашу, хотя я давно уже сыт?» я слышу свой восхитительный по логике ответ: «А потому, что я тебе сказал. ». Проекция. Несколько штрихов к описанию этого гештальт-тупика. «Что вы мне рассказываете про контакт? Я и так все прекрасно знаю! Все люди только и думают о своей пользе. Так и норовят обмануть других! Вот мой сын – я ему нужен только для того, чтобы выуживать из меня деньги. Я его спрашивал? А что тут спрашивать – я и так это прекрасно знаю. Отношения с женой? Какие там отношения! Ей никто не интересен – у нее на уме одни тряпки и сплетни… Нет, тут уж ничего не изменишь. Что я хочу от вас? Да вряд ли вы мне поможете…».Все, что относится к нему, все свои сомнения и недостатки человек приписывает окружающим людям, миру в целом… Тут уж не до контакта и не до удовлетворения потребностей – дай Бог уцелеть!
- Конфлюенция или слияние.«А я, собственно, и не отделяю себя от других, зачем мне это? Какие у меня потребности? Да такие же, как у всех, что я, лучше других, что ли? Какие у меня проблемы? Да проблем у меня уйма – и ребенок плохо учится, и муж выпивает, и свекровь болеет и денег у нас мало… О чем я хочу конкретно поговорить? Да что вы сами считаете нужным, о том и расскажу…». Да… Не так просто удовлетворить какую-нибудь потребность в этом случае. Ведь ее и определить трудно – все сливается в спутанный клубок желаний, своих ли, чужих, сразу не разберешь… Тут и границы-то четкой между человеком и окружающим миром нет. Сплошное расплывчатое «мы»…
Узнали в перечисленных механизмах прерывания контакта свой любимый? Или даже не один. Ничего, не расстраивайтесь. Понятно, что каждый из четырех рассмотренных механизмов может быть гештальт-тупиком, останавливающим какую-то важную потребность, а может быть вполне эффективным «инструментом контакта».
Какое же размышление возможно без ретрофлексии? Какое же обучение и воспитание возможно без интроекции? Какой же лидер может существовать без проективного механизма? Как же без слияния могут существовать любовные отношения?
Задача гештальт-терапии состоит не столько в «опознавании» гештальт-тупика, закрывающего удовлетворение каких-то важных потребностей конкретного человека, сколько в достаточно длительном и напряженном поиске ресурсов, позволяющих превратить «зловредный» гештальт-тупик в инструмент успешного взаимодействия человека с окружающими людьми, природой, обществом.
Кто приходит к гештальт-терапевту?
Самые разные люди: от подростков («Меня выгоняют из школы — помогите наладить отношения с учителями») до стариков («Дети выросли и разъехались, не ощущаю осмысленности жизни. »).
Или вот женщина средних лет: «На меня напали в подъезде. Избили, отобрали сумку с документами, это был мужчина. С тех пор я плохо сплю и при встрече с каждым мужчиной у меня появляется чувство беспокойства и страха. Даже с мужем я не ощущаю себя спокойно. ».
Или другая: «Хочу быть независимой от своей матери. Она сильная, деспотичная, красивая. Я уехала от нее в другой город. Но все равно, из-за отношений с ней, мне кажется, я не могу даже выйти замуж».
А вот мужчина сорока лет: «Хочу начать новую жизнь, а не получается. » Или просто: «Мне постоянно снится один и тот же кошмарный сон. »
Гештальт-терапия многогранна, как многогранны и различные формы контакта с окружающим миром. Я назову лишь некоторые направления.
• Телесно-ориентированная гештальт-терапия. Телесные «гештальт-тупики» блокируют свободный поток энергии в теле. Освобождение от телесных «зажимов» укрепляет физическое здоровье и дает новую энергию для социальных контактов, для творчества, для развития новых потребностей. При этом уделяется внимание высвобождению эмоций, накопленных в человеческом теле, а также восстановлению его целостности. Используются телесные упражнения и эксперименты из восточных духовно-телесных практик, из биоэнергетики, применяются техники массажа, дыхательные упражнения и др.
• Арт-гештальт-терапия. Выражение и отреагирование эмоциональных состояний может очень успешно проходить с помощью рисования, лепки, танца, пения, драматизации и других средств искусства.
• Семейная гештальт-терапия. Восстановление отношений, контакта между супружескими и иными парами, между родителями и детьми достаточно эффективно осуществляется средствами гештальт-терапии и системного подхода.
• Групповая гештальт-терапия. Чрезвычайно полезна для осознавания социальных контактов, решения межличностных конфликтов, обучения различным формам контакта.
• Организационная гештальт-терапия. Организационное психологическое консультирование менеджеров, бизнес-тренинги, индивидуальный коучинг в гештальт-подходе – отличное средство повышения эффективности работы организации в целом и удовлетворенности профессиональными взаимодействиями и отношениями отдельных сотрудников компании.
• Футуропрактика (контакт с будущим). Эффективна для проектирования будущего в подростковом и взрослом возрасте, в ситуациях выбора, самоопределения, для решения экзистенциальных проблем.
На компьютере напечатаны слова:
«Текст завершен. Если мне удалось в какой-то мере рассказать тебе, читатель или читательница, что такое гештальт-терапия, я очень рад. Если не удалось — мне немного грустно, но мое уважение к себе или к тебе не уменьшилось. А ведь это, может быть, и есть то главное, чему научила меня гештальт-терапия — УВАЖЕНИЮ К СЕБЕ И К ДРУГИМ ЛЮДЯМ. До следующей встречи!».